WILDERNESS

the lost writing of Jim MORRISON

*

Пролог

АВТОИНТЕРВЬЮ

  Я считаю интервью новой формой искусства. Я считаю автоинтервью сущностью творчества. Задавать самому себе вопросы и пытаться найти ответы. Писатель всего лишь отвечает на ряд немых вопросов.Это похоже на то, как свидетель отвечает на вопросы в суде.
Такое странное состояние, когда ты пытаешься связать всё, что происходило в прошлом и честно стараешься вспомнить, что ты пытался сделать. Это решающее упражнение для разума. Интервью часто будет давать тебе шанс задать вопросы своему разуму, что, по моему мнению, и есть предмет искусства. Интервью также дает возможность постараться исключить всё лишнее... ты должен попытаться выражаться ясно, точно, по существу... никакой ерунды. До появления интервью существовали исповедь, дебаты и перекрестный допрос. Ведь стоит тебе что-то сказать, и ты уже не сможешь отречься от своих слов. Слишком поздно. Это очень существенный момент.
Я словно вовлечен в игру искусства и литературы; мои герои художники и писатели. Я всегда хотел писать, но я всегда считал, что у меня ничего
хорошего не выйдет, пока рука каким-то образом просто не возьмет ручку и не начнет двигаться без моего ведома. Как автоматическое письмо. Но этого так и не произошло.
Я, разумеется, написал несколько стихотворений. Кажется, в пятом или в шестом классе я написал стихотворение под названием «Пони Экспресс». Мое первое стихотворение, насколько я помню. Это было что-то вроде баллады. Но впоследствии я так и не смог его воспроизвести.

ПУСТЫНЯ

утерянные произведения Джима Моррисона

«Лошадиные Широты» я написал, когда учился в средней шкоде. У меня было множество записных книжек в школе и в колледуе, но потом, когда я окончил школу, по какой-то глупой причине - а может быть, это было мудро — я выкинул их все... Я писал в этих блокнотах ночи напролет. Но, возможно, если бы я не выкинул их, я бы никогда не написал ничего оригинального — потому что по большей части там были выжимки идей, о которых я читал или слышал, вроде цитат из книг. Мне кажется, если бы я никогда от них не избавился, я бы не стал свободным. Знаете, настоящая поэзия ничего не утверждает, она просто перебирает возможности. Открывает все двери. Вы можете войти в ту, которая вам понравится.

...именно поэтому поэзия так привлекает меня — потому что столь долговечна. Пока люди существуют, они могут запоминать слова и фразы. Ничто не сможет пережить вселенскую катастрофу — только поэзия и песни. Никто не в силах запомнить целый роман. Никто не может описать фильм, скульптуру, живописное полотно, но пока есть на Земле человеческие существа, песни
и стихи будут жить. Если моя поэзия и имеет какую-либо цель, так это освободить людей, разрушив границы их видения и восприятия.

Джим Моррисон
Лос-Анджелес, 1969-71