Часть 1

-Несвязная манера жить-
Я не помню своё будущее
В пепле настоящего.
Настоящая разорванная нереальность
Сверху глиняного прекрасного,
В огне скрежета одиночеством
Пояса периметра.
Накуренное следующее мгновение выхода,
Выхода из грозы,
Выхода голой души из власти периметра.
Улицы до краёв в совокуплении вечера.
Что со мной делать, когда уже нечего.
Несвязная манера жить -
Показывать как всё хреново
И до предела идеально,
Как всё то, что плывёт рядом,
Отсутствует за границами этих слов,
И изменчиво в ожидании солнца.
Живу, заглядываясь в красоту проруби.
Эй, кто там внутри одиночества!
Смотри, как безудержно вертятся лопасти,
Перебивая нити пророчества.
Солнечных гряд крепость сознания.
Внутрь, внутрь сторожа выхода.
Что же ты медлишь с вырванным волосом?
Что же ты мнёшь глину колокола?
Давай, выходи, съешь волчию ягоду.
Мой немедленный трутень сосущего всадника.
Мой нелепый подход к проблеме молчания.
А он тебя выложит пиковой шестёркою.
Можешь замкнуть минус на плюсе.
Вот и дворцы ложатся каптёркою.
Наломанных игл на пресытых актрис.
Несвязная манера жить -
Показывать как всё хреново
И до предела идеально,
Как всё то, что плывёт рядом,
Отсутствует за границами этих слов,
И изменчиво в ожидании солнца.

-Zero-
Где ты?
Моя свободная игра прервана.
Абсолютный перекур.
Превосходство власти передела.
Но я же здесь!
Я замкнут.
Спой мне.
Спой мне.
Где ты?
Я нужен этим стенам весь.

-Свобода свободы-
Свобода свободы глазами страшными
Глядит как падают ягоды красные.
А вот собирает их в шапку смятение.
Плескается зверь в поперечине течения.
А дальше - печальнее повествование.
Электрокислотное голодание.

-От себя-
За крестом и нулём черти в стёкла глядят.
За дырою в стене - тридесятый острог.
Отойду просто так. Посижу просто так
За огнём и стеклом, священно заплёванным.
Оказалось, что рядом черти сидят,
Животы надрывают в заразительном хохоте.
И мои пальцы на шее висят.
Давит каблук червя похоти.
Отойду просто так,
От себя разверзшегося,
От себя разуверившегося,
От себя перевёрнутого,
И ужасно скучного.

-Сумрак дня-
Незаурядный сумрак дня,
Нерасположенный к просвету.
Нечаянно его раняя,
Я запоздало движусь к парапету.
И бьюсь в летящий ком свинца
На переходе исподлобья,
В лоскутик тайного конца
В миг осквернённого надгробья.
Устало веки в час росы
Родят неспелые туманы,
И слёзы взлётной полосы
Прозрачными плывут шарами.
И златоглавые полки
Бросали раненых у грани.
Сплетались в сумрак вещий дни,
Рождённые без опозданий.
И я ползу в сиянии личин,
Как в отражении галдёжном,
В молчании... Подвинь.
Мне руку сжать так сложно.

-Пепел-
Искры огней размазанных улиц,
Омуты вербных предзнаменований,
Наэлектризованных озарений,
Пьяных, заброшенных поколений.
И ожидание жжёных восходов
В мятой и толчёной утробе
Земли, рафинированной космонавтами,
И всякими прочими деморализованными.
Схоже на лица чужое отродье.
Не слышно ни крика в змее половодья.
И вольный берег не наших разбегов,
Уколов серебряных в глуби полётов.
И приземлённых признательных радостей
За отсутствие отравленных пряностей.
Бей, бей по прикатанной травушке
Буйной пульсацией материализованной,
Запахом совести накормленной досыта
Сотами битыми липкими плитами
От крови с молитвами.
Ты перелистывай,
Страница - страницею, гордость - околицей.
Пепел задушенных ласковым запахом.
Пепел, полученный дождливым вечером.

-Повезло-
Если закончилась ночь,
А ты ещё жив -
Значит, тебе повезло,
И ты сможешь выпить чай,
Холодный и крепкий,
Сделать пару затяжек
С помятой сигареты,
И крикнуть, что есть духу,
В пропитанные мелом стены,
И уплывающие куда-то,
Вместе с эхом наступающей грозы.

-Искушение убить-
Вновь по лицам беглый взгляд.
По лисицам меткий холостой выстрел.
Искушение убить.
Попытка убить.
Вновь чужой на троне,
И тени, когда звонит в ушах
От прозрачного
Искушения убить,
Попытки убить.
Вновь коленки разбиты,
И вышедшие на поверхность капли
Превращаются в
Искушение убить,
Попытку убить.
Вновь слова слетают с бревна.
Весна ранит сердце,
Чем больше
Искушение убить,
Попытка убить.
Острые слова от большого ума
Заведут в болото.
Пёстрые голоса из глубокой ямы
С листьями наверху.
Зоркие глаза сквозь
Стену бойкого непринятия веры.
Пологие берега этой тихой реки,
С высунутыми на поверхность
Костлявыми пальцами.
Серебряные акробаты на горячем песке.
Поломанные пузыри парапетов
И лестниц под поверхность.
Высохшая непристойность
На холодном блестящем полу
Храма отрицания неизведанного.

-К дому-
Чьи-то млечные руки касаются вечных звуков.
Паучьи лапки на гнёздах
Вьют пламя электрических огней.
Чьи-то разные руки держат
Ресницы огненных коней.
Колючие взгляды к звёздам приклеены клеем.
Что сделать? Болеем...
Отрывки надежды тлеют во мраке.
Обрывки одежды сжуём до восхода,
И ждать-ожидать будем,
Когда протяжные ноты дойдут до разбега
И на край света похода.
Чьи-то млечные руки ломают вечные звуки.
Теперь они глухи.
Теперь все дождались отхода
По старым, насиженным брёвнам плота
К дому.

-От шестидесятых-
Мы дети луны,
Танцующие в кольцах приливов,
И собирающие цветы ночи
Между гребнями гор.
Мы дети пыли и стёкол,
И каждый наш новый вздох - дым.
Мы дети зверей,
Плутающих по тропам,
В надежде дожить до очередного заката.
Мы дети боли.
Мы чувствуем красоту обнажённой
И реальной.
Нас захлёстывают волны воображения,
Сводящего с ума
Итак хрупкое сознание.
Мы дети цветов,
Тянущихся прожить новый миг под солнцем.
-Вот улёт!-
Апрель может быть рядом.
Вот мой билет.
Может быть сядем рядом?
Вот улёт!
Апрельский новый год.
Рука набита ватой, железобетоном,
И ещё чёрт знает чем.
Зачем я лежу в пепле?

-Самолёт пешком на край земли-
Самолёт пешком на край земли.
Об вёсла башкой.
Что же там вдали?
Унёс меня хвост за горбатые скалы.
Запеленали меня чудотворного.
И вот такого офигенного меня
Поставили вниз лестницей,
Влево виселицей,
Вправо метелицей.
Право неловко мне как-то стало...
Чудо, что ли какое?
Или галлюциногенные коготки глаза поцарапали?

-Ветер-
Навсегда до прихода нежданных вестей.
Осколок льда бескрылых людей,
Закрывающих дверь обитую золотом,
Людей улыбающихся ставнью молота,
Голода непонимания,
Условного, боленосящего, ласково-острого.
Горстью горести опьянённой совести,
И завлекания солнечной лопасти
По песочному зыбкому ветеру,
Лысому ветеру,
Горькому ветеру.
Навсегда шелеста белого пагода.
Голого радуга поднимает за пристани.
Ила невидимо ночью невидимой.
Имя за личное станет привычное.
Розовой ленточкой в раз перевязанной.
Соблазн быть замацанной
Пресыщенным ветером,
Усыпанным ветером,
Угаданным ветером.
Навсегда алмазные россыпи по небу.
Юродивый ради забвения
Тени сомнения
Ветера грешного,
Ветера свечного,
Ветера здешнего.

-Рассмеши меня-
Рассмеши меня.
Пусть слёзы текут
И снег заполняет колпак.
Мне нужно тепло
Алюминиевых губ
И имя твоё узнать.
Рассмеши меня.
Пусть лезвий края
Сменят свой цвет на миг,
И стены молчат,
Крик затая,
Тишину готовя на сдвиг.
Рассмеши меня,
И толкни на обрыв.
Я пройду по стеклу босиком.
Рассмеши меня,
Что б я смог забыв
Умереть на степи голышом.

-Один и тот же я-
Хоть и понимаю,
(всё равно, что я имею в виду?)
Как спящие подлинные позиции
Существуют вне веры,
Откуда я знаю,
Что я не пробью белый холм,
И не увижу
(чувствуешь как давно?),
Совершенно без ума,
Линию выхода.
Проговорю всю ночь,
Каждое мгновение.
Все доводы - пепел возбуждённого сознания,
Ложь геометрии.
Хотел сказать, что
Уходя в недоступный ей спящий Вавилон
Один и тот же я,
Один и тот же.
Жадная (Бога нет) стадия превращения.
Только Бог есть в разбиении целого на части.
Чёрно-белое царствие Карлоса
В хаосе святости пустыни.

-Мусоросжигатели-
В высшей степени сюрреалистичные цвета.
Исподлобья, в стоптанных туфлях,
Уход из безумного заговора слов и мыслей.
Вынос из ночи на щите территорий.
Вот он - с вытаращенным залпом -
Красивый сок дерева сна.
По переходам воздух на уровне локтей,
С кислотой запавших изумрудов.
Гляди, как всё страшно!
Правда, всё в тенях лежит?
Нет, здесь гирлянды собраны ещё до нас.
Через всю комнату,
До смерти перебиваясь,
Сутулясь, дуют в медные трубы
Мусоросжигатели.

-Эпитафия Джиму Моррисону-
Слушай эпитафию Джиму Моррисону.
Безграничный мир,
В котором не чувствуешь прикосновений реальности.
Время снов,
Когда обратная сторона ближе к толчку,
И конец пугающе прекрасен.
Вершина игры.
И дикая любовь реальна
До последнего взгляда, до последнего слова.
Паутина движений в пустоте
Конца ночи,
Когда не видно её лица,
Когда в ожидании солнца обрывается молитва
И слышен блюз шаманов.
Безграничный мир странных дней
Тонет в пустоте.
Случайная сумасшедшая ящерица
У края пропасти дверей восприятия -
Джим Моррисон.

-Западня-
Земля электрических сновидений.
Западня.
Заплыть за ржавое дно дня,
И раствориться в паре мгновений.
Замкнуться на вздохе,
И ожить от неожиданного оклика сзади,
Ради поцелуя в разрыве-подхвате.
И дальше...

-Напряжение края солнца-
Напряжение края солнца.
Мысли - ржавые кольца.
Молитвы тугие слога
Сохнут у сока порога.
Дороги новые Боги.
Долги стенаний дороги.
И нет у ласточек срока.
Затеряна тень в водостоке.

-Плакать всерьёз-
Плакать всерьёз.
Думы мои - тупик.
Катятся шарики слёз
В никем не услышанный крик.
Взгляда отравленный сок
Мигом впитает стена,
И побежит ток
По иллюзорности дна.
Болью открою дверь,
И птицей глотну высь.
Может я плачу теперь,
Потому что ты ещё спишь.

-Снег падал тяжёлый в пропасть-
Снег падал тяжёлый в пропасть.
Замёрзшее солнце неоном
Светило ласково мёртвым,
Наперекор всем законам.
И била восприятия лопасть
По щёкам реального мира,
И двери впускали строго
Ушедших живыми из тира.
Артерий несущих строки
Видны были только нити,
Запутавшиеся в лабиринте.
Спасительных лезвий улыбки
Топили в бездонной неге
Иллюзий святые лики
И реальности нервные крики.

-Ночь-
Ночь.
И свечей не осталось уже.
Манекены бегут к воде.
И луж каравай бьёт локтём по песку.
Теперь колыбель - чёрно-белый платок.
Ночь.
Может света чуть-чуть?

-Иссиня-чёрное крыло-
Иссиня-чёрное крыло в один из осенних дней.
И камень за камнем в стекло.
И каждый всё сильней и сильней.
Газет амбразурный сон под натиском ряби зеркал,
И купола голого звон, и сумерек тканый овал.
Колец суматошный бег. Под ноги пряник и плеть.
Ты вспомни, как лил на снег расплавленную медь.
И жилы дрожали на дне, как будто бы мёртвых рек.
И птицы летали в огне, не замечая век.

-Молитв без веры не хочу-
Молитв без веры не хочу.
Молитвы... Ведь они живые!
Тогда зачем я их топчу?
Ведь веры нет во мне поныне.

-И выцвел снег пеплом-
И выцвел снег пеплом.
И фарфоровая кора с деревьев
Упала дубовой манжетой
В колодезь с плевками до края.
И гранёный стакан полный солнца
Качался на белой странице,
Изрезанной иглой и петлёю,
И скомканной замочной скважиной.
И падала кровь пружиною
На крыльев резную готику...

-Алиса-
Затеряна Алиса в Зазеркалье.
А зеркала тут врут насчёт добра и зла.
И суть нам кажется бессвязными словами...

Часть 2

-Меня можно узнать-
Меня можно узнать
По белому цвету глаз,
По речному песку в волосах,
И по скользкому следу слёз на щеках.
Меня можно узнать,
Когда я сижу на краю,
И болтаю ногами в родной пустоте,
Когда я купаюсь в холодном дожде.
Меня можно узнать.

-Мне только кажется-
Может мне только кажется, что я лечу
Над закопанными домами,
Над чистыми листами,
Над прозрачными великанами.
Может мне только кажется, что я ем дым
В красных знамёнах,
В пьяных прохожих,
В стоящих порывах благодати вашей.
Может закрыть солнечный луч?
Может уснуть, запрокинувшись в люк головой?
Дорогие вы мои людишки,
Навозные вы мухи...

-Блюз никого-
Блюз, когда чужой за окном,
Когда крики поверх тишины.
Блюз, когда плохо мне.
Блюз вина.
Блюз сухого толчка.
Мне на плечи вече снова.
Я снова слышу голоса.
Блюз лютого одиночества
И ржавчины труб.
Блюз меня.
Ведь будет ещё вода казаться дождём,
Казаться плюс за рукой.
Блюз никого.

-Упоённые деньки-
Незапамятные упоённые деньки,
Когда я тонул.
Мне дарили венки,
И целовали в набитые песком щёки.
Я лежал на белых простынях,
И смеялся, улыбаясь их присутствию.
Я звал их в лес.
Но для них светило их солнце.
Они стояли под своим небом
И на своей земле.

-Пригрев-
Ласточка - сон.
И вообще, я не знаю где правда...

-Снег-
Падающий снег тёплыми ресницами вижу.
Падающий с вершины лист ловлю.
Молюсь о незнании.
Боюсь ветра в поле.
Не наше это время идёт.
Не моя радость - причина мятежа,
Платежа.
Перерос в ловкие рукавицы.
Свесил печаль в окно.
Неловко как-то...
Похороны - не лёгкое дело.
Тело - белое и чистое снаружи,
Мягкое и быстрое.
Снег.

-Слабость-
Слабость растаяла в тепле неподвижности,
Превратилась в лужи в отпечатках босых ног.
Глаза в потолке застыли.
Глубоко наплевать на людей за окном.
Они как черви.
Дай им волю, и они сожрут мой мозг.
И мне нет никакого дела до состояния дел.
Летов поёт о непослушном Христе.

-Два вопроса самому себе-
Кто разберёт - сон или смерть?
Кто разбудит - ангел иль червь?

-Душит месяц часовых-
Душит месяц часовых,
И уносит их тела,
И следов пороховых
Принимает облака.
И горит как факел ночь -
Голосов за упокой.
Повторяет их точь-в-точь,
Заполняясь тишиной.

-Свободная обитель-
Душа бредёт по темноте
Через мосты и лабиринты
К своей несбыточной мечте -
Найти свободную обитель.

-Боль моя рядом-
Боль моя рядом.
И если ты хочешь,
Цветы станут снарядом,
Как только ты тронешь
Мою голову ветром
Из поднебесья.
Лейся в ответ, капля за каплей.
Свобода вся в этом
Вдохе и выдохе,
Прикосновении в двери закрытые.
Бойся не боли.
Бойся, когда ты увидишь
Как солнце заходит
В двери открытые.
Бойся свободы!

-Stop-
Останови мир,
Пока его реальность
Не разрушила тебя!

-Ночь Дождь-
Хрупкий и тёплый, как спичка.
Мягкий и лёгкий, как птица.
Выпорхнул из звёздочки
Острым коготком в глаза.
Сомкнул.
Вязал узел, рука и промокла.
Связал речку, пёрышко и утонуло.
Ночь. Дождь.
Грязь под ногти.
Следы на щёках.
Слёзы на стёклах.
Ночь. Дождь.
Тихо и вечно.
Свеча в подъезде.
Веки - занозы.
Грозный сторож сегодня ночью.
Пьяный попутчик.
Рьяный советчик.
Колючие пятки по голому полу.
Сладкие пятки липким языком.
Ночь. Дождь.
Гадко и вязко.
Тихо и не впопад.
Стрельнёшь, и не узнаешь, куда попал.
Кусал асфальт, да плевал в стороны.
Зевал потолок и ползли коридоры.
Дни - помидоры,
Гнилые и грязные.
Может мне только кажется, что я хочу вас убить?

-Если ещё можешь терпеть-
Револьвер - мой вздох.
Ноги - птицы.
Клетка.
Какая разница, с какой стороны смотреть?
Ляг на снег. Сомкни веки.
Если ещё можешь терпеть - не плачь.

-Чужой стих-
Нет нам угрозы со стороны.
Мы сами себе чужие.
В нас червь поедающий всё внутри.
Мы почти уже все пустые.
Россия, где же вера твоя?
Ведь Бог теперь для нас - деньги.
Веру у нас выплавляют в золотого Христа,
Что болтается на цепи на шее.

-Я уже в кругу-
Всё дело в том,
Что я уже в кругу.
Замкнулась цепь,
И ток пошёл.
Теперь сквозняк.
Играем в пустоту.
Кидай свой лом
В мою незапертую дверь.
А вот и снег.
Дождался я его.
А трепотню газет
Ждёт кабинет.

-Клоун танцует-
Веки зажмурив,
В глазах рассыпаясь,
Клоун танцует.
Кидайте в лобешник
Камни побольше или поменьше.

-От руки и до тоски-
От руки и до тоски непонятные надежды.
Непонятные стихи режут руки и мозги,
И срывают с тел одежды.
Неприятные слова неприятных лиц
Вновь выводят из себя...

-Быть там-
Быть там, когда слова лишены смысла
И лучезарные люди далеко.
Область недоступная для большинства.
И голова - колодец.
Быть там, когда меняешь мысль на мысль,
И пыль на стон, и звон - в патрон.
Быть там, когда день сменяется на ночь
Без всяких ограничений и эпилога.

-Долго не смотри-
Долго не смотри.
Долго не летай.
И не умирай так быстро.
Ты перекати.
Ты укройся в сны.
Но не обломайся.
Веки расстеклись
В плоских облаках.
Ночь завыла лопнуть.
Ты бы не спешил сохнуть.
Ты бы не забыл вернуться.
Положи в мешок.
Выглянь из огня.
Посмотри на день-иголку.
Здесь мне нету толку.
Здесь не только эхо.
Долго не смотри.
Догорит закат,
Подстрижёт бутылку.
И сгорит сарай -
В три земли огонь,
В три ответа рай.
Прощай!

-Чем всё заканчивается-
Любая правда кончается обманом.
Любой путь кончается тупиком.
Любая жизнь кончается смертью.

-Камни-
Камни всегда в итоге оказываются под водой.
Их чёткие грани расплываются
В неясных границах мягкого пространства,
Угнетающего привычные рамки обыденности.
Актёры играют свои роли,
И мы видим опрятность их масок.
Ростки чужой воли обнаруживаешь
Только у острого края отражения боли.
Камни скользки после ласки,
После ласки, разбивающей всё на своём пути,
И улетающей к новой боли.

-Вновь зажжены фонари-
Вновь зажжены фонари.
Но поздно, ночь уже позади.
И я иду с выжженными зрачками по голой степи.
Реки впадают в двери,
За которыми мы в отражении - звери,
За которыми ночь - колокольня тайны.
Слушай звуки напалма апреля,
Которые бьются в висках тонкостенных.
Вот тебе, солнце, плот очумелый.
Вот тебе плод фантазий полётов.
Беги от меня, покуда я светил,
Покуда я здесь, в глубине коридоров.
Беги от меня!
День на исходе. День уже прожит.
Душа на свободе.

-Куда пойти-
Четыре стороны на выбор.
Четыре солнца светит наугад.
Куда пойти? А может быть на выход?
Увидеть посторонний звездопад.
Упасть под звёзды, и прорезать окна.
Увидеть как порвётся нить.
Увидеть как из тела вытечет свобода,
И как она на воле будет жить.
А может это вовсе не свобода.
А может быть не воля ей нужна.
И может даже я тогда не буду верить в Бога,
Когда судить он будет пред собой меня.

-Кружится коготок по стеклу-
Кружится коготок по стеклу.
День-молоток в руках не моих.
Зима подходит к концу.
В вене вино за двоих.
Забился в горло комок.
Накренился мой домик в бок.
Забился в угол и я.
Душу мою душит стена.