***

Белый,безукоризненно чистый
Жизннь, наполнявшая грудь
Легкий и свежий, прозрачный, искристый
В чем твоя истая суть?

Белый, безукоризненно чистый
Вечный вселенский покой.
Мир, где рождаются звезды из искор,
Где забывается боль.

Белый холодный и белый теплый
Душу пронзивший луч.
Бьющий нещадно сквозь темные стекла,
через армады туч.

Белый, ломающий пошлый и грязный
мир, что так долго душил.
Век благодати несущий ясно
Ради спасенья души.

Век благодати вселенской близко
Сломаны меч и стрелы
Вот он... Безукоризненно чистый.
Наше спасенье. Белый.

Время
( акростих )

В ращается вокруг своей оси лазурный шар
Р ассвет сменяется закатом
Е вроппа с солнцем как с аэростатом
М олясь прощается, храня в груди тот свет и жар.
Я нтарный блеск на краешке залива -
Б есстрастное напоминание о солнце
Е вроппу окружают сны как чудотворцы
С нов буйный океан, то грустных, то счастливых
П ока все спит за пеленою темной
О ни выходят - дети подземелья
Щ елями гор покрылись их владенья
А воздух злобой затаенной
Д олинами и океанами шло солнце
Н аводня планету светом, пробудив в молитвах горцев
О слава свету
времени
и его гордым противоборцам!

Зал ожиданий

Кричать , грустить, смеяться
Все то что так любил
Растоптано в бешеном танце
Причудливо лживых светил.

За ними ,наверное разум,
С улыбкой, в искусственном гриме,
За ними красивые фразы
А были ли души за ними?

И мне отвечают в зале:
"Когда-то ,наверное, были,
когда злые похоти спали,
покуда их не разбудили..."

А что быть их куклами лучше?
Ведь червь поселился в душах
Вы скажете:" Ну и жуть же!
Но наших душ не иссушишь!"

И мы здесь уже безвластны
Не нам в эти игры играть
И мы лишь сидим бесстрастно
И нам остается ждать.

И мы - это зал ожиданий,
Мы те, кого не пробил
Искусственный свет оправданеий
Причудливо-лживых светил

Так было, так есть и будет,
растут дети хищного века
И все они тоже люди,
с породией на человека.

***

Когда закат в кровавом поцелуе
сливается с туманным горизонтом,
я слышу тихий плачь небес...
То плачет ветер о рассвете,
то небо плачет о закате,
то ночь о дне слезливо бредит ,
и ищет свет в угасшем взгляде.
И не найдя чего искала,
спасение находит в яде.
Воимя нового начана.
Воимя света в каждом взгляде.

Звериное обличие.

Научи своих братьев лаять,
подари им клыки и хвост.
Чтобы братья собрались в стаи,
чтоб ютил их холодный погост.
А потом предоставь им волю,
да зарой между ними клад
И начнется кровавая бойня
и прольет кровь над братом брат.
А потом,откопав когтями,
предвкушая запах дичи
он отроет лишь зеркало в яме,
полной крови чужой,человечьей.
И взвоет от отчаянья рваного,
и забудет былое величие,
в сердце зеркала,правдиво-кровавого
он увидит свое звериное обличие.

О мире,о вечном,о нас.

Он идет по дороге уныло,
небо плачет о ком-то украдкой.
И в душе его мокро и сыро
и на сердце мерзко и гадко.
На дороге проселочной ранами
зияют лужи,измучив
их отраженьями рваными,
дымятся серые тучи.
Изрыта вся ЗИЛами,МАЗами,
ногами растоптана,смята,
как вдруг засияет алмазами
в лучах паутине заката.
О тихое звезд ликованье
бездонного,вечного неба
И наше существованье
мне кажется мелочно слепо.
А ноги все еле влачатся
успеть бы в уроченный час
и думать, и сомневаться
о мире , о вечном , О нас...

 

Крик чайки

Крик чайки перед смертью в море,в буре
крик боли из глубин живой души.
И чьи-то руки время растянули
И каждое мнгновение как жизнь.
И саван ночи,буйной и счастливой
Опустится над морем не спеша
И еще долго будет над заливом
метаться тихая душа.
И тихнет боль,и смолкнет буря
Останется внизу,под покрывалом туч.
И дикий крик - отчаян и безумен
вдруг станет нежен и певуч.
И здесь, в святых палатах света,
в шатрах невиданных богов
смиренным трепетом согрета
душа свой обретает кров.
О всадник на коне,летящем в вечность!
Чудесен твой священный путь!
В твоих руках теперь беспечность.
Ты время можешь обмануть.
Отдай же дань богам и матери-натуре
Все будет как они хотят.
Пока внизу бушует буря.
И чайки смело в шторм летят.